«Собрание российских древностей» А.И. Мусина-Пушкина

Перемещения Лаврентьевской летописи

Особенно ясна нам теперь история применения А. И. Мусиным-Пушкиным пергаментной Лаврентьевской летописи XIV века, по которой им (совместно с И. Н. Болтиным и И. П. Елагиным) было издано в I 7!)3 г. «Поучение Владимира Мономаха».

В автобиографических записках А. И. Мусина-Пушкина рассказывается о приобретении им у книгопродавца В. С. Сопикова бумаг и рукописей комиссара II. Н. Крекшина. «В сей великой куче,— пишет А. И. Мусин-Пушкин, — между многими достопамятностями найдены и редкие летописи: Первая Несторова, написанная на пергамине в 1375-м году.

В 1818 году А. И. Мусин-Пушкин торжественно подарил Лаврентьевскую летопись Александру I, который передал ее в петербургскую Публичную библиотеку. В приложенной «Записке о посылаемой „Несторовой летописи"» история покупки рукописи была представлена Мусиным-Пушкиным в несколько ином виде: «Летопись сия, писанная на пергамене в 6813 году, есть самая верная и древняя из всех, ныне существующих <...> Мне же достался сей список от господина Деденева, внука и наследника комиссара Крекшина, жившего в царствование блаженной памяти государя Петра Великого, журнал государев писавшего и разными записками по отечественной истории занимавшегося. Сей список с некоторыми другими летописями купил я от помянутого Деденева».

В 1962 г. Л. А. Дмитриев на основании письма В. С. Сопикова к К. Ф. Калайдовичу от 5 декабря 1813 г, показал, что бумаги П. Н. Крекшина А. И. Мусин-Пушкин купил именно у этого книгопродавца в 1791 г. и среди них не было летописей.

Ниже мы увидим, что В. С. Сопиков был прав в отношении Лаврентьевской летописи, но ошибся, указав, что в собрании П. Н. Крекшина вообще «не было летописей». В действительности среди бумаг находилась летопись князя Ф. И. Кривоборского, которой в 70-х годах XVIII в. пользовался историк М. М. Щербатов, снявший с нее копию.

Д. С. Лихачев в 1950 г. впервые в науке подверг сомнению все версии о местонахождении Лаврентьевской летописи до приобретения ее Мусиным-Пушкиным, поскольку «им противоречит» копия с этой летописи, «составленная в 1765 г. учениками Новгородской семинарии». Это замечание позволяло предположить, что Лаврентьевская летопись во второй половине XVIII в. хранилась где-то в Новгороде. В настоящее время мы располагаем точными сведениями о прежнем ее местонахождении. В фонде Синода ЦГИА хранится «Реэстр, сочиненный в силе присланного ея императорского величества по резолюции его высокопреосвященства из новогородской духовной консистории декабря от 18 числа 1784 года указа под смотрением софийских протоиереев Николаевского Розважского монастыря настоятелем иеромонахом Иоанном и Софийского собора священником Иоанном Фоминым, находящимся в Софийском соборе на хорах, в особливой палате книгам древлепечатным и древлеписменным».

Сначала идет перечень печатных книг «в лист». Первой названа «Библия Острожской печати 1581 года». Далее перечислены «письменные книги». Под № 38 назван «Летописец российской преподобного Нестора древлеписменной на паргамине». В упоминавшемся выше «Реестре имеющимся у господина тайного советника Синодального обер-прокурора и кавалера Алексея Ивановича Мусина-Пушкина книгам, относящимся к истории российской» 1791 — 1792 rr. отмечено: «№ 38. Летописец российской преподобного Нестора». А в графе «Откуда они вступили в Святейший Синодь» сказано: «Из Новгородского Софийского собора».

В 1797 г., когда А. И. Мусин-Пушкин получил отставку с должности обер-прокурора Синода, вновь назначенный на эту должность князь В. А. Хованский вынужден был потребовать от Мусина-Пушкина объяснение по поводу невозвращенных рукописей.

В найденном Ф. Я. Приймой «Реестре взятым к его сиятельству графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину по бытность его обер-прокурором святейшего Синода, относящимся к российской истории книгам, которые от него не возвращены» указаны номера рукописей, краткое их заглавие и место прежнего хранения. Здесь под № 9 назван «Летописец российский преподобного Нестора из Новгородского Софийского собора». На обороте следующего листа рукою А. И. Мусина-Пушкина написано: «Летописи и выписки требованы по именному ея величества покойной государыни императрицы указу, которые и внесены по ея же повелению тогда же в комнату, о чем известно всему святейшему Синоду. Граф Алексей Мусин-Пушкин». Несмотря на все старания нового обер-прокурора и хранителей Эрмитажной библиотеки, «Летописец преподобного Нестора», естественно, не был найден.

К счастью, эта пергаменная рукопись XIV в., оказавшаяся в «Собрании российских древностей» А. И. Мусина-Пушкина, уцелела от пожара, потому что, как уже говорилось выше, в 1811 г. была торжественно подарена им Александру I, передавшему ее в Публичную библиотеку, в которой она хранится и доныне (ГПБ, F.IV.№ 2).

Г.Н. Моисеева

А вот в двадцатом веке главным бумажно-информационным ресурсом стали не рукописи и даже не газеты. Развитие почтового дела и полиграфии вкупе с привитием грамотности всему населению Российской империи привело к тому, что уже советские люди строчили свои собственные летописи и хронографы - в открытках. Сайт, посвящённый филокартии и историческим свидетельствам не столь отдалённого прошлого: Коллекция открыток. Заметки филокартиста.

Следующая страница: Рукописи, переданные в библиотеку Черткова