Михаил Александрович Врубель

Автопортреты

Напряженность поисков – постоянное свойство творческого процесса художника. Поиски Врубеля в искусстве всегда были пронизаны идеей величия человеческого духа, его горделивой красотой. Автопортреты художника, а их великое множество, – ответ на вопрос о роли художника в жизни людей. Автопортреты Врубеля раскрывают каждый раз новые грани понимания образа творца, иногда родного, независимого, сильного, иногда полного трагических сомнений, но всегда подлинно гуманистичного. Общечеловеческое понимание образа – это то самое значительное, что пронизывает автопортреты художника. И самому быстрому наброску и законченному длительному рисунку присуще органичное ощущение монументальности. Оно вытекает из понимания самой сути образа, его значительности и гражданственности.

Врубель четко осознавал роль художника в жизни общества. Еще будучи молодым человеком, он писал сестре в апреле 1883 года из Петербурга: «Бесконечно правы они [передвижники], что художники без признания их публикой не имеют права на существование. Но признанный, он не становится рабом: он имеет свое самостоятельное, специальное дело, в котором он лучший судья, дело, которое он должен уважать, а не уничтожать его значения до орудия публицистики. Это значит надувать публику… Пользуясь ее невежеством, красть у нее то специальное наслаждение, которое отличает душевное состояние перед произведением искусства от состояния перед развернутым печатным листом. Наконец, это может повести к совершенному даже атрофированию потребности в такого рода наслаждений».

М.А. Врубель. Автопортрет с жемчужной раковиной

Весь путь исканий художником душевной глубины, наполненности и благородства образа человека в портрете всегда приводит к тому, что зритель получает истинное эстетическое наслаждение от его работ. Врубель всегда взволнованно раскрывает перед зрителем глубину и порой трагизм своей духовной жизни, но никогда не оставляет его равнодушным перед «развернутым печатным листом». Синтез тех впечатлений, которые дала художнику жизнь, тех мыслей, которые овладевали им при взгляде на натуру, того волнения, которое он испытал при ее воспроизведении, и, наконец, той радости, которую принесло ему свершение, и составляет суть творческого процесса художника.

Порой мучительное недовольство собой преследовало художника, заставляло его безжалостно уничтожать превосходные работы. Порой смена настроений или обида приводили к тому, что он рвал свои лучшие акварели. Иногда желание именно в этот момент воплотить возникший замысел, иногда недостаток холста заставлял художника на старых работах, причем превосходнейших, писать новые работы. Таков портрет танцовщицы Отеро, скрывший один из врубелевских шедевров.

Среди уничтоженных художником работ, по всей вероятности, были и автопортреты. Однако те, которые сохранило нам время, очень многое дают для понимания творческого процесса художника. Работая над автопортретом, художник в большей степени, чем обычно, остается один на один с самим собой. Художники большого масштаба пытаются в этом случае постичь образ творца в момент создания произведения. Иногда их привлекает какой-то конкретный момент творчества, иногда синтез творческого состояния.

Рассматривая автопортрет художника, зритель остается как бы на едине с ним. Взгляд художника, устремленный в зеркало во время работы, теперь отдает все это найденное в себе самом зрителю. Врубель делает это строго, серьезно, сдержанно. Порой он может поведать зрителю и о том тяжелом, трагическом, что наполняет его душу. Врубель откровенен со зрителем, как с самым близким другом, поэтому таким волнением наполняют нас его автопортреты, так много мыслей его и чувств они принося нам.

Автопортреты художника свидетельствуют о том, что процесс познания для него всегда серьезный и глубокий процесс. Это мы чувствуем и в быстром неоконченном наброске, где еще даже и не нарисован один глаз, и в небольшом рисунке, который, однако, мог бы быть увеличен до размеров фрески, и в законченном рисунке, где мы видим и сложную штриховку, и подцветку акварелью, и цветной карандаш.

Рисунок характеризуют строгая точность формы, изысканность плотного штриха с очень ясной тональной разработкой, резкая светотеневая лепка. Автопортрет имеет трагический оттенок. Он перерастает значение конкретного рисунка с натуры. Это уже образ творца. Художник добивается синтеза впечатлений, который рождает не только взгляд на себя в зеркало во время работы, но и анализ того психологического состояния, в котором находился художник. Возможно, что набросок руки, сильным и нервным движением держащей спинку стула (на обороте этого листка) – дополнительная черта в характеристике творящего художника.

М.А. Врубель. Автопортрет. 1885

Надо сказать, что наряду с глубокими поисками психологической остроты образа или, точнее, одновременно с ними даже в этом беглом рисунке-автопортрете можно четко проследить ту линию пластических исканий, которая была ведущей для творчества Врубеля и которая порой в обнаженной форме раскрывалась в рисунках художника. Это стремление к монументальному постижению формы.

Серьезность познания человека, уважение к его духовной жизни пронизывало все портретное творчество Врубеля. Оно, разумеется, отразилось и его автопортретах. В процессе создания автопортрета художник отвлекался от всего случайного, повседневного, мелкого и умел найти само зерно образа. Иногда это мучительное пытливое внимание и раздумье, драматизм которого еще усилен контрастностью освещения (как в автопортрете 1885 года), иногда гармония и красота черт лица и душевного мира – образ человека-творца, горделивого и прекрасного. Однако где-то в глубине его взора мы находим следы страдания, словно надо было пройти через него, чтобы достичь этой гармонии (такой автопортрет 1904 года из ГТГ).

М.А. Врубель. Автопортрет. 1904

В рисунке 1904 года во взгляде художника читается сила и уверенность или радостное победоносное спокойствие, которое порой приходит к художнику в моменты наибольших творческих озарений. Этот рисунок полон той подлинной монументальности, которая всегда связана с внутренней духовной значительностью.

В автопортретах Врубель предельно честен. Он был так душевно красив и поэтичен, ему настолько была чужда фальшь и неискренность, что в познании своей души в автопортретах он неизменно открывал зрителю новые грани человеческого характера, большого, цельного и глубокого. Но главным было то, что Врубель каждый раз приоткрывал завесу над духовным миром художника, то страдающего, мятущегося, то полного веры в свое высшее предначертание.

Но главное не в том, что художник раскрывает художнику свою душу, рассказывает о смятенности и творческих трудностях в какой-то конкретный момент, когда ему в руки попался маленький альбом и возникла потребность набросать автопортрет. Значение этого наброска намного шире. Он пронизан мыслью о столкновении художника-творца с непониманием его искусства. Эта мысль является лейтмотивом автопортретов художника.

М.А. Врубель. Голова пророка

Врубелевское понимание роли художника в человеческом обществе, зовущего ко всему прекрасному и возвышенному, что есть в человеке, полно большого человеческого смысла. Художник – это пророк, который приносит новые идеалы красоты и добра. Недаром автопортретные черты легли в основу одного из наиболее трагических образов Врубеля «Пророк» (1898).

М.А. Врубель. Пророк. 1898

Врубель-художник и Врубель-человек выпил сполна горькую чашу непонимания, порой грубого и оскорбительного. Для него трагедия столкновения художника и «толпы» была более близкой и понятной, чем для кого-либо другого. Однако в автопортретах художника читается и более общая и значительная тема – художник и человечество. Врубель был полон веры в человечество и в Человека. В этом сила врубелевского гуманизма. Ощущение величия духовного мира человека пронизывает почти все портретные работы Врубеля независимо от их характера – и законченные станковые работы и самые быстрые наброски.

С.Капланова

Следующая страница: Аналитический метод цветовых решений